Отмазка.
Дорогой читатель, все, что ты увидишь ниже, не является следствием сильного алкогольного опьянения, наркотических галлюцинаций или последствий слабоумия. Сочинение, представленное мною – простая (возможно, не слишком остроумная) шутка…
Соблазнительного вида существо лежало на черных простынях, игриво обмахиваясь эбеновым остроконечным хвостиком. Было довольно приятно легонько царапать себя по стройной темной спинке. Надрывный вопль очередного «питомца», что сегодня утром пополнил домашнюю коллекцию, приятно контрастировал с прощальным уханьем сов за окном.
Лениво потянувшись, создание грациозно сползло с кровати и выглянуло в окно, аккуратно отодвинув в сторону тяжелую красную штору – уже светает. Плохо. Очень плохо.
читать дальше
Многие путают свое воображение со своей памятью. Генри Уилер Шоу
Огромный, темный замок привлекал внимание и зависть всех жительниц небольшого, почти провинциального городка. Еще бы, что может лучше каменных стен и огромных, роскошных залов способствовать развитию дворцовых интриг между особями женского пола. Змеиный клубок распутывать опасно… да и некому. Прогрессирующий матриархат, в свое время, удачно избавил девушек от иногда назойливых ухаживаний, лишних переживаний и указаний. Дошло до такой крайности, что мужчин не то, что унижали, их превратили в домашних питомцев…
Так вот, темный туман клубился вокруг уже упомянутого замка, и никакому ветру было не под силу его развеять. Но кто смотрит на замки ночью? С первыми лучами солнца, упавшими на стены особняка, он странно преображается. Стены на несколько секунд озаряет голубоватое сияние, а потом, как по мановению волшебной палочки, покрывают цветы, дикий виноград и дружелюбные голуби - благодать.
Я люблю наблюдать за перевоплощением своей обители – спустя все время, проведенное здесь, меня все еще умиляет такая символическая двуличность. Каждое утро, прячась за ширму и еще раз придирчиво оценивая свой внешний вид, я падаю в кресло и жду сигнального стука в дверь. Каждое утро, в строго определенное время ко мне заходят, чтобы сообщить, что все готово к прогулке. С сознательного детства… всю юность… задолбали… а теперь меня приветствует лишь звенящая тишина.
Переждав несколько минут, я подрываюсь, как в замедленной съемке, бегу к выходу и резко дергаю на себя дверь, намереваясь устроить хорошую взбучку своим непутевым слугам (я очень не люблю опаздывать). Внезапно сердце замирает в левой пяточке, а я заворожено смотрю на что-то прямо перед собой… и медленно осознаю, что в нескольких сантиметрах от моей шеи, каким-то непостижимым образом обнаружились вилы, те, которые для сена. В моем замке?! В моем дверном проходе?! У моей шеи?! Ужас! Я, Графиня Голдфлэйм, театрально закатываю глаза, и не менее пафосно хлопаюсь в обморок.
Ощущая спиной холод мраморного пола, я все же сохраняю неподвижность – хорошая вещь, этот драм кружок. Полученные там знания позволяют мне даже подло хихикать, где-то там, в глубине души наслаждаясь ситуацией, а внешне не подавая виду. Я прекрасно чувствую, как мне связывают руки (вот, извращенка!), ноги и как закидывают на плече. «Ох, гады! Кто трогает ребра???...» Я, верней мое бессознательное тело, с характерным звуком плюхнулось на телегу («ну и обращение с местными графинями! жесть» (с)) и почти самостоятельно повезлось… в общем, куда толкали, туда и везлось. Комфорта от такой поездки никто и не ожидал, так что я даже не удивилась, когда все мое тело страшно обрадовалось вертикальному положению и огромному осиновому колу за спиной, к которому нас (с телом, в смысле) на данный момент привязывал участливый парнишка.
Дамочка в возрастной категории «двадцать-тридцать-а-может-больше», стоявшая на платформе рядом с колом, властно махнула рукой и меня, несчастную, окатили ледяной водой с ног до головы. Это моментально привело в чувства, визуально, в смысле. Парень, ходивший за водой и поливавший мое высочество, преданно уселся у ног хозяйки. На его шее красовался огромный, накрахмаленный до неприличия, кислотно-желтый бант, который придавал ему определенную схожесть с праздничным тортом – «подойди и кусни меня». Хозяйка, облаченная в наряды того же отвратительного вызывающего цвета, что-то ласково муркнула своему питомцу и потрепала его по голове, выступая вперед. Ее оскал, что остальные вежливо принимали за улыбку в виду ее влиятельности, мог ужаснуть даже самую нахальную гиену. Окинув странным взглядом привязанную мокрую девушку (меня, тоесть), госпожа Председатель Горсовета, подражая манерным англокосам, расправила несуществующую складку на сплошь усеянном бантиками платье и начала свою речь. Ее голос можно было намазывать на хлеб – он истекал ядом и липкой иронией. Но вместо внушения ужаса, она всем своим видом вызывала лишь жалость.
- Госпйожа Гольдфлэйм? – у меня моментально появилась аскомина от отвратительно наигранного акцента. – Пйерейдем сразу к дйелу. Вьи обвинйаетесь в темной мйагии. В йейо использованйии длйа личнйых персонйальнйых и другйих нужд! – сконфузившись, говорившая покраснела. – зйа тйакие прйеступленийа прйиговор одйин – смйерть!...
Смертный приговор, на самом деле, очень удобная и полезная вещь, для жесткого контроля над женским коллективом. А чем еще припугнуть самоуверенных дамочек, как не публичной смертью? А темная магия - просто удачная отговорка. Ну, покажите мне хоть одну святую, которая никогда в своей жизни не пробовала любовный приворот…
- Вйаше последнее желание? – от нахлынувшего возбуждения, госпожа Председатель почти потеряла остатки своего аристократического акцента.
- Господи, спаси и сохрани… - ничего более мрачного и пугающего мне тогда в голову не пришло. Было еще желание перекреститься, но пришлось ограничиться дьявольской ухмылкой.
А сидящему на полу парню с бантом, видимо, на миг показалось, что глаза пленницы полыхнули огнем всех девяти кругов ада… или то лишь померещилось. Но выражение лица у него было впечатляющее.
- Тогда решйим последний вопрос. Никто не хйочет спасти пленницу?
Начиная вопрос со слова «никто», фурия в желтом, видимо, и не надеялась получить ответ. Питомцы не имели права голосовать, а среднего достатка девушки не нуждались в лишних «подушках». Подождав несколько секунд, она схватила мирно горевший в специальной подставке факел и уже было хотела его кинуть.. как на площади прозвучал мужской голос.
- Я хочу забрать пленницу.
Толпа охнула, и воцарилось воистину гробовое молчание. (Увы, оценить его было некому, все кровопийцы давно подавились желчью). Казалось, даже птицы замолчали… только не потому, что были так поражены нарушением порядка – они ожидали грозу. Где-то в дали пафосно рыкнул гром… да, сегодня костра не будет.
… меня опять лишили забавы.